Сегодня быстро и ловко
захлопнулась мышеловка.
Задвинула свои жала:
несчастная завизжала
И, пискнув, быстренько сдохла.
Не будет никому плохо.
Никто не вспомнит о звере.
Себе самой я не верю,
что стих посвящаю мышке,
Желавшей сыра, глупышке,
чуть опушенной малышке,
Без должного опыта.
Реальность с ней поступила
бездушнее робота.
Вычеркнута из вида,
стерта с лица земли.
Никогда ты не будешь сердита,
Никогда уже не заболит
Сердце от боли и радости.
Никогда не умрешь ты от старости,
И выводок серых мышат
Никогда тебе не нарожать.
Бедная, бедная мышка!
На завтрак большому коту,
Вывалят твою тушку.
Я больше уже не смогу
Гладить его по шерсти, -
Радость в зеленых глазах
Будет с оттенком мести.
Не убегу я от совести,
И не отдам коту.
Ты на том свете помолишься
за мою доброту?
захлопнулась мышеловка.
Задвинула свои жала:
несчастная завизжала
И, пискнув, быстренько сдохла.
Не будет никому плохо.
Никто не вспомнит о звере.
Себе самой я не верю,
что стих посвящаю мышке,
Желавшей сыра, глупышке,
чуть опушенной малышке,
Без должного опыта.
Реальность с ней поступила
бездушнее робота.
Вычеркнута из вида,
стерта с лица земли.
Никогда ты не будешь сердита,
Никогда уже не заболит
Сердце от боли и радости.
Никогда не умрешь ты от старости,
И выводок серых мышат
Никогда тебе не нарожать.
Бедная, бедная мышка!
На завтрак большому коту,
Вывалят твою тушку.
Я больше уже не смогу
Гладить его по шерсти, -
Радость в зеленых глазах
Будет с оттенком мести.
Не убегу я от совести,
И не отдам коту.
Ты на том свете помолишься
за мою доброту?